В условиях пандемии тема реформирования украинской медицины становится все более актуальной. В то же время возникает множество вопросов и в частной сфере предоставления медуслуг. Как контролировать частную медицину и при этом стимулировать ее качественное развитие? Этой теме было посвящено одно из онлайн-заседаний Пропозиционеры Клуба. Своей оценкой и предложениями поделилась заслуженный врач Украины, доктор медицинских наук, профессор, председатель комиссии Днепровского городского совета по здравоохранению и социальной защите населения, депутат от политической партии «Пропозиція» Евгения Дитятковская.
В Украине активно развивается частная медицина. Последние 10 лет у нас был определенный скачок в этой сфере. Но проблем, конечно, хватает. Что должно, на ваш взгляд, сделать государство, чтобы контролировать качество предоставления медуслуг?
В Европе предоставляется право заниматься частной медициной людям с определенным уровнем квалификации. В нашей стране этот уровень квалификации определяется специализацией и квалификационными категориями, которые есть у врача. Раньше было так: если хочет аллерголог, например, заниматься частной практикой, то я, например, как главный аллерголог области, пишу главному аллергологу страны ходатайство и прошу разрешить условному врачу Петрову, аллергологу высшей категории, получить лицензию на право заниматься частной практикой. Я удостоверяю, что у него есть категория, все документы, я беру на себя определенную ответственность за него. И дальше за подписью главного специалиста страны специалист получал лицензию. Что происходит сейчас, расскажу на примере. У нас в Днепре частной практикой занимается врач Жилин Иван Михайлович, окончив мединститут, всю жизнь работал в медицинском отделе МВД и определял состояние заключенных в тюрьмах. Теперь он стал аллергопульмонологом. По идее, он должен идти на курсы, получить специализацию и категорию. Первая или высшая категория – это не менее семи лет стажа. У этого же человека нет ничего. Он берет пролонгированный гормон, который луна не выходит из организма, и лечит без нужных обследований всех больных с аллергией, астмой и т.д. Он вводит эти гормоны, пациенту действительно становится легче, потому что целый месяц гормон действует, потом повторяет эту процедуру, а потом людям ничего не помогает. Кроме того, у больных возникают осложнения, связанные с длительным применением системных глюкокортикостероидов. Может появиться диабет, язвенная болезнь, остеопороз, катаракта и т.д. Более того, инъекцию могут ввести полугодовому ребенку, что очень опасно, или взрослому пожилому человеку, у которого давление, которое никогда не упадет после такого. Поэтому, в первую очередь, в частном бизнесе, когда люди платят деньги, должны работать высококвалифицированные врачи. Следует восстановить систему ходатайств главным экспертом, областным департаментом перед Министерством здравоохранения на получение лицензии на право заниматься частной практикой. Тогда бы по крайней мере кичливые проходимцы, которых в государственных клиниках за их незнание, скажем так, пытаются наказывать, не шли бы заниматься частной практикой, удовлетворяя свои амбиции. Это первое. Второй вопрос: по законодательству мы не имеем права проверять таких врачей. Вопрос: почему? Почему я, как главный специалист города и области, не могу проверить клинику, где есть врачи-аллергологи? Я ведь не проверяю финансы, я проверяю, что и при какой болезни врач советует пациенту, какие обследования проводит, какое лечение назначает.
Выходит, частную клинику невозможно проверить?
Мы можем проверить частную медструктуру, только если больной написал жалобу. Тогда Минздрав создает комиссию и дает нам полномочия по проверке. Вот на этого врача, о котором мы говорили раньше, было несколько жалоб. Ему уже приготовили комиссию для проверки. Но он договаривается с больным жалобщиком, отдает ему не только те деньги, которые тот заплатил, но еще и доплачивает втрое больше, чтобы он забрал жалобу. И так до бесконечности, и не только у нас, а везде. Я считаю, что эксперты должны иметь право проверять качество лечения в частных клиниках. Пусть с определенными правилами, например, с предупреждениями о проверке или раз в год – пришли, заключили, дали предписания или рекомендации.
В Украине очень быстро развивается медицинская индустрия красоты. Контролирует ли государство его деятельность?
На частные медицинские косметологические клиники следует обратить особое внимание. Там вообще не всегда трудятся врачи. 25-летние девушки колют, например, знаменитый ботокс. А кто вообще понимает, что такое ботокс? Это токсин ботулизма – достаточно опасное вещество. Она, когда попадает в мышцы, их парализует – возникает маскообразное лицо. Но ведь об этом работники косметологических клиник не рассказывают. А имели бы, как специалисты дать совет заботиться о коже, увлажнять их, делать маски или ввести какие-то витамины, а не вот эту дурь. Но самое главное, что даже такой укол (пусть даже пациенты и не понимают опасности этой инъекции) должны делать люди с медицинским образованием, знающие анатомию! А то они же вводят препарат наугад! Именно поэтому прежде всего нужно проверить наличие у работников косметологических клиник специального образования, потому что не все могут быть косметологами. Косметологи уходят из дерматологов, а хирурги-косметологи – из челюстно-лицевых хирургов. Все. Если у специалиста нет таких специализаций, то он не может работать. И самое главное то, что те, кто открывают эти заведения, тоже не всегда медики. Знаете, у меня был великий учитель, который однажды сказал: «Когда я был молодым врачом, то я очень легко ставил диагнозы, когда же я стал большим врачом, то я так долго стал думать». Так и здесь – они не боятся.
Как вы относитесь к нынешней системе получения медицинских патентов?
Я получала патент, защищая докторскую диссертацию. Я показала все свои исследования, научные, с доказательной базой! Не написала, что я пролечила 320 больных и получила отличные результаты. Я показала в цифрах с математическими расчетами, отправила эту работу в медакадемию и получила патент. Сейчас все это происходит в ручном, а точнее сказать, в коррупционном режиме. Я убеждена, что все патентные документы должны проходить независимую и анонимную экспертизу. Вот мы, когда сдаем свои статьи в международные медицинские авторитетные издания, наши фамилии убираются, а независимый эксперт анализирует материал на предмет профессиональности и плагиата. То же самое должно происходить и с патентами. Потому что у нас их начали выдавать обычным авантюристам, которые потом повсюду «тыкают» этим патентом с псевдометодами лечения, иногда даже признанными вредными для здоровья.
Евгения Михайловна, скажите, что, на ваш взгляд, должно делать государство, чтобы стимулировать развитие качественной частной медицины?
Я очень хорошо знакома с медициной Австрии. Там у государства есть судьба во всех частных клиниках из-за обеспечения оборудования. Каждые 2 года государство его заменяет для того, чтобы в частных клиниках был высок уровень предоставления услуг. Зато требуют от них – по полной программе. Поэтому какое-то участие государства в частных клиниках в Украине должно быть: обеспечение оборудованием, лекарствами, или через финансирование посещения пациентов. Государственно-частное партнерство – это та модель, которую я горячо поддерживаю, и на которой настаивает партия «Пропозиція».
Генеральный директор городской поликлиники №4 города Днепра и активист партии «Пропозиція» Сергей Солопов во время онлайн-заседания Представители Клуба, посвященном медицинской тематике, высказал предложение ввести сооплату медицинских услуг пациентами. По его мнению, это, в частности, изменит их отношение к собственному здоровью, а также уравняет дисбаланс между государственной и частной сферой. Разделяете такое мнение?
Это правильное мнение. Тогда не только пациенты будут мотивированы следить за своим здоровьем, но врачи государственной и частной медицины будут в равных условиях. Но начать нужно с нормального финансирования Национального центра здоровья Украины (НЦЗУ), там ситуация катастрофическая! К примеру, аллергологический случай стоит 131 грн. Это же безумие! К примеру, больные синдромом Лаэлла (60% которых, по литературным данным, летальны, а у меня выживают за 10 лет все, даже со 100% поражением кожи), в день должны тратить 1000-2000 грн. А государство предусмотрело для них в месяц... 150 грн! И в эту сумму я должен включить питание больного, его лечение, зарплату врача и медсестер. Кто это просчитывает? Очевидно, какие-то программисты, не знающие даже названия болезни. Ибо как лечение того же лейкоза, рака крови, может стоить столько же, сколько и пневмония? Необходимо безотлагательно пересматривать тарификации НЦЗУ и принципы его работы. Вот, например, новшество – электронные больничные. Врачи теперь обязаны ваши болезни вносить в реестр, доступ к которому имеет, например, работодатель. А человек имеет право на тайну своего диагноза! Это все очень мешает работе. НЦЗУ должен услышать экспертов, специалистов Минздрава, услышать каждого врача. А не переводить это все на программистов, ничего не понимающих. И вот когда мы приведем в норму финансирование государства через НЦЗУ, тогда можно говорить о внедрении софинансирования пациентов. Вот тогда будет идеальная модель, которая действительно поможет улучшить и государственную и частную медицинскую отрасль. доступ к которому имеет, например, работодатель. А человек имеет право на тайну своего диагноза! Это все очень мешает работе. НЦЗУ должен услышать экспертов, специалистов Минздрава, услышать каждого врача. А не переводить это все на программистов, ничего не понимающих. И вот когда мы приведем в норму финансирование государства через НЦЗУ, тогда можно говорить о внедрении софинансирования пациентов. Вот тогда будет идеальная модель, которая действительно поможет улучшить и государственную и частную медицинскую отрасль. доступ к которому имеет, например, работодатель. А человек имеет право на тайну своего диагноза! Это все очень мешает работе. НЦЗУ должен услышать экспертов, специалистов Минздрава, услышать каждого врача. А не переводить это все на программистов, ничего не понимающих. И вот когда мы приведем в норму финансирование государства через НЦЗУ, тогда можно говорить о внедрении софинансирования пациентов. Вот тогда будет идеальная модель, которая действительно поможет улучшить и государственную и частную медицинскую отрасль. вот тогда можно говорить о внедрении софинансирования пациентов. Вот тогда будет идеальная модель, которая действительно поможет улучшить и государственную и частную медицинскую отрасль. вот тогда можно говорить о внедрении софинансирования пациентов. Вот тогда будет идеальная модель, которая действительно поможет улучшить и государственную и частную медицинскую отрасль.ственной и частной сферой. Разделяете такое мнение?